Епископ Антоний Малецкий

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Анто́ний Ио́сифович Мале́цкий (17 апреля 1861, Петербург — 17 января 1935, Варшава) — титулярный епископ Дионизианы, глава Ленинградской апостольской администратуры (с 1926). Деятель Римско-католической церкви.

Семья и образование

Родился в семье полковника, военного инженера. Окончил гимназию «Анненшуле» в Петербурге, учился в военном училище. Окончил католическую Санкт-Петербургскую духовную семинарию (1884).

Священник

С 1884 — священник, викарий церкви святого Антония в Витебске. С 1885 — викарий Минского кафедрального собора. Занимался социальной работой. После смерти настоятеля собора молодой активный священник был назначен его преемником. Российские власти отнеслись к этому негативно и выдвинула на эту должность другого человека, с чем, в свою очередь, не согласилась церковь. В результате о. Антоний был арестован по обвинению в отказе выдать ключи от церкви «для проведения ревизии» и приговорён к ссылке в Оренбургскую губернию, заменённой затем тремя годами изоляции в Аглонском монастыре (Латвия). Позднее срок изоляции был сокращён до двух лет — после его истечения о. Антоний смог переехать в Петербург.

«Петербургский дон Боско»

С 1887 — викарий прихода св. Станислава в Петербурге. Открыл первый в Петербурге приют для мальчиков, на основе которого вскоре были созданы ремесленная школа и католическая гимназия, национализированные в 1918 (к тому времени под опекой о. Антония находились почти 400 детей из бедных семей и сирот). Подростки занимались в мастерских: столярной, переплётной, слесарно-механической, кузнечной и литейной, для которых в 1900 было построено просторное и оснащённое современным оборудованием каменное здание. В 1905 основал в пригороде Луги школу для детей из бедных польских семей, в 1915 — под Псковом школу для обучения детей сельскохозяйственным профессиям. Его называли «петербургским доном Боско» — по аналогии с известным католическим священником, активно работавшим с молодёжью в Италии в XIX веке и причисленным позднее к лику святых (его опыт о. Антоний активно использовал в своей деятельности). Являлся почётным каноником.
Янина Дойникова в своих воспоминаниях так отзывалась об о. Антонии:
Моего отца отдали в приют для польских детей, который был основан о. Малецким. В этом приюте мальчики учились выбранному ремеслу и получали общее образование по гимназической программе. В приюте мой отец начал плохо себя вести, практически не учился: он обиделся на то, что его, а не его брата отдали в приют. О. Малецкий вызвал его к себе и сказал: «Видимо ты решил стать сапожником? Если ты и дальше будешь так относиться к своим обязанностям, то ничего другого тебе не останется, как только чинить чужие истоптанные ботинки». Разговор с о. Антонием произвел на моего отца огромное впечатление. С этого момента он начал стараться, чтобы заслужить похвалу и вскоре стал одним из лучших учеников. Закончив школу в приюте, он, как один из лучших, поступил в Военно-медицинскую академию.

Деятельность в 1918—1926

О. Антоний был основателем кружка христианских демократов в Петрограде. В 1921 он стал ректором подпольной семинарии. В марте 1923 был арестован вместе с большой группой католического духовенства и на «московском процессе» 1923 приговорён к трём годам тюремного заключения. В тюрьме перенёс инфаркт, в 1925 вышел на свободу и в январе 1926 вернулся в Ленинград. После освобождения занимал пост генерального викария Могилёвской архиепархии.

Епископ

В 1926 представитель Папы Римского епископ Мишель д’Эрбиньи посетил СССР и тайно рукоположил четырёх католических епископов, одним из которых был Антоний Малецкий, ставший титулярным епископом Дионизианским (Dionysianensis) и Апостольским администратором Ленинграда. На этом посту подвергался гонениям со стороны власти, но, несмотря на это, ещё дважды пытался организовать подпольную семинарию. В жизнеописании о. Антония так говорится о его деятельности:
65-летний епископ все силы отдает пастве. Исповедовав, совершив Литургию и прочитав проповедь в одной церкви, он отправляется в другую, чтобы там все это повторить, а после полудня, он отправлялся в третью, чтобы отслужить Вечерню и укрепить верующих Словом Божиим. Владыка является вдохновителем катехизации в городе и области. При церквах, несмотря на сложность, действуют молодежные кружки, на квартирах его бывших воспитанников детвора разыгрывает театральные представления.
В 1927 под давлением властей был вынужден уехать в Архангельск, но вскоре вернулся. В 1928 совершил тайную епископскую хиротонию о. Теофиласа Матуляниса, назначив его своим заместителем (однако епископ Матулянис был арестован раньше епископа Малецкого).
В ноябре 1930 был арестован, приговорён к ссылке, которую отбывал в Иркутской области. В его письме из ссылки говорилось:
Живу в хате среди гор высоких, обросших кустарником — где медведи живут, на прекрасном берегу реки Ангары; есть возможность в абсолютном одиночестве общаться с Богом. Желал я под конец жизни поселиться где-нибудь в монастырской тиши. Нашел этот уголок, но так далеко, далеко от всех и от работы приходской, так милой мне. Тут нет ни одного католика… Творись Воля Божия! Живи теперь, как будто в монастыре.
Несмотря на уважение со стороны местного бурятского населения (буряты называли епископа «дедушкой»), его жизнь в ссылке была трудной, он много болел.

Отъезд в Польшу и смерть

В 1934 тяжело больному епископу было разрешено выехать в Польшу. Он был вынужден проделать пешком часть 150-вёрстного пути от деревни до Иркутска. По воспоминаниям современников, за ним в Иркутск был направлен человек, который нашёл епископа Малецкого на вокзале истощённым и полубезумным. Но когда 6 марта 1934 его привезли в Ленинград, то епископ отказался покинуть свою паству и согласился на отъезд за границу только после того, как его убедили в необходимости поездки в Рим для того, чтобы сообшить Папе о гонениях на католиков в СССР. Однако состояние здоровья епископа сделало такую поездку невозможной.
Скончался в январе 1935 от полного истощения организма. Похоронен в соборе св. Яна в Варшаве, в 1961 перезахоронен на кладбище Повонзки.

Почитание

В 2003 официально начался процесс беатификации (причисления к лику блаженных) епископа Антония Малецкого. В приходе св. Станислава в Петербурге была освящена посвящённая ему памятная доска. Существует общество, названное в его честь, прошёл симпозиум, темой которого стали жизнь и деятельность епископа.
Тихий человек из Песков

17 января 1935 г. в варшавской больнице скончался епископ Антоний Малецкий, великий защитник беспризорной детворы. Его имя было известно всему Петербургу. Останки епископа Малецкого покоятся на Повонзском кладбище в Варшаве. Не настало ли время подумать о том, чтобы вернуть их в Санкт-Петербург, туда, где он родился, стал священником, где почти всю жизнь трудился на благо Церкви? Перезахоронение останков епископа А. Малецкого в храме св. Станислава будет способствовать возрастанию интереса к его удивительной личности и, возможно, поспособствует его беатификации.
Мы уже многое знаем об объёме и характере благотворительной деятельности о. Антония Малецкого в отношении беднейших детей Санкт-Петербурга. Но нам мало известно о его особой духовности, о том, каким он был в обыденной жизни, каким остался в памяти современников, был ли он настолько свят, чтобы удостоиться прославления в лике блаженных. Узнать об этом больше нам может помочь статья А. Оссендовского “Тихий человек из Песков”, которая вышла в свет после смерти епископа Малецкого в “Варшавском курьере” 23 января 1935 г. Профессор Оссендовский, который долгие годы жил в Петербурге и был лично знаком с о. Малецким, пишет: “От нас навсегда ушел о. А. Малецкий, благодетель, опекун детей, прибежище убогих, угнетенных невыносимой тяжестью жизни, совершенно отчаявшихся… Однако для тех, кто знал о. Малецкого в его ежедневном скромном служении, это не будет концом его жизни… Потому что существуют люди, которые не умирают для нас, ибо их присутствие чувствуется каждый день”.
Профессор Оссендовский пишет, что популярность о. Малецкого в городе на Неве была колоссальной: “тихого человека” часто видели в приёмных российских министров, в судах, в полиции. В этих учреждениях он представлял интересы своих воспитанников либо людей, замешанных в каких-либо политических делах. И всегда добивался своего, ибо обладал великой силой убеждения.
Однажды, в эпоху особых гонений на Католическую Церковь при Константине Победоносцеве (прозванном “великим инквизитором”), Дмитрий Соловьёв, директор канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода, был вынужден сказать: “Я запрещу впускать ко мне этого священника, это становится невозможным… я вынужден выполнять все его просьбы”. А о. Антоний на это ответил с мягкой улыбкой: “Тогда я возьму на себя смелость посетить Ваше превосходительство в Вашем доме”.
Отца Малецкого особенно хорошо знали и уважали бедняки Петербурга. Встречая его на улице, почти все, независимо от вероисповедания, снимали шапки в знак глубокого уважения к его личности и деятельности.
Профессор Оссендовский также описывает свои многочисленные встречи с о. Малецким. О. Антоний часто приходил к нему, худой и бледный, но всегда улыбающийся, а его глаза будто смотрели в душу. Он тратил много усилий для того, чтобы получить хоть какую-нибудь помощь для своих воспитанников. Следует сказать, что эту помощь он всегда получал, потому что никто не в состоянии был ему отказать. “Он был так уверен в своём очаровании, что никого не боялся и стучал в любые двери”. На этот раз визит отца Антония происходил так: “С делом, не терпящим отлагательства, прихожу к тебе, брат мой… Ради ран Христа, не отказывай мне”. … Он попросил меня, в то время молодого студента, помочь двум его способным воспитанникам подготовиться к сдаче выпускных экзаменов. Я ответил, что у меня, к сожалению, нет ни минуты свободного времени в распорядке дня. О. Антоний ответил: “Не беспокойся об этом… мы будем приходить к тебе в семь утра”, и, таким образом, добился своего. Благодаря о. Малецкому “кухаркины дети” зачастую становились профессорами Петербургского Университета.
Янина Дойникова в своих воспоминаниях так отзывалась об о. Малецком: “Моего отца отдали в приют для польских детей, который был основан о. Малецким. В этом приюте мальчики учились выбранному ремеслу и получали общее образование по гимназической программе. В приюте мой отец начал плохо себя вести, практически не учился: он обиделся на то, что его, а не его брата отдали в приют. О. Малецкий вызвал его к себе и сказал: “Видимо ты решил стать сапожником? Если ты и дальше будешь так относиться к своим обязанностям, то ничего другого тебе не останется, как только чинить чужие истоптанные ботинки”. Разговор с о. Антонием произвел на моего отца огромное впечатление. С этого момента он начал стараться, чтобы заслужить похвалу и вскоре стал одним из лучших учеников. Закончив школу в приюте, он, как один из лучших, поступил в Военно-Медицинскую Академию”.
Однажды о. Малецкий пришел в группу молодых атеистов, находящихся под влиянием философии Ницше и знающих почти наизусть его книгу “Евангелие для убогих”. Он попросил их вести бесплатные занятия в его гимназии. Студенты согласились, со временем прониклись духом молитвы и даже стали посещать храм по воскресеньям. Многие из них впоследствии обратились к Богу. Потом они оправдывались: “Ницше останется Ницше, а Макс Штайнер – Максом Штайнером; такого тихого человека, который носит в себе Бога, даже последня тварь не оскорбила бы, не то что вольномыслящий интеллигент”.
Однажды Оссендовский встретил директора одной гимназии в Петербурге. Тот называл о. Малецкого “великим человеком из Песков”. “Этому священнику ни в чем нельзя отказать, – удивлялся директор. – Приходит и просит об освобождении от наказания или о стипендии для ученика, и просит всегда о тех, кто действительно этого заслуживает. Сегодня, например, снова был у меня и говорил об одном нашем воспитаннике. Дома – бедность, об оплате нет и разговора. Говорю о. Малецкому, что, может быть, и удалось бы что-нибудь сделать, если бы только мальчик лучше успевал по латыни. “Латынь? – переспрашивает о. Малецкий. – Господин директор, даю вам моё пастырское слово, что мальчик через месяц будет говорить на латыни почти как римлянин. Я его знаю.” И по просьбе о. Малецкого о. Воллингер, доминиканец, читает бесплатный курс латыни для этого мальчика. С тех пор с этим мальчиком в нашей гимназии не было никаких хлопот. Даже получил стипендию – 60 рублей ежегодно”.
Оссендовский называет о. Малецкого “тихим человеком из Песков”, потому что в районе Песков в Петербурге находились мастерские и часовня о. Антония, “откуда рыбак Господень забрасывал сети в миллионный город Петербург, уловляя беспризорную детвору и утешая многие слёзы. Он самоотверженно занимался детьми, говоря, что чувствует на себе взгляд Всевышнего, когда удаётся в печальных глазах ребёнка зажечь лучик радости”. О. Малецкий умел “никого не принуждая, возрождать желание трудиться и гордиться сделанным; он воспитывал молодёжь в молитвенном духе и надежде, опирающейся на веру. Его воспитанники становились настоящими и гармоничными людьми – честными и работящими. Наказывать он не только не любил, но просто не умел”.
Один из только что прибывших к нему воспитанников украл перочинный ножик, и вскоре это обнаружилось. Тогда о. Антоний заплакал, а когда успокоился, то сказал обвинителям: “Вас здесь большая группа, а он пока к ней не принадлежит. Согрешил? Осудите его, но помните, что он только неделю живёт с вами и что бывают более тяжёлые преступления”. Мальчики наказали его каким-то образом, но позднее его очень полюбили.
Серьёзный духовный перелом в жизни А. Малецкого произошёл ещё в детстве. Это было событие, которое оставило неизгладимый след в его сознании. Об этом рассказывал сам прелат Малецкий во время процесса над архиепископом Яном Цепляком и 14 священниками из Петербурга, которых обвиняли в контрреволюционной деятельности. Прелат Малецкий в своём последнем слове сказал: “Здесь много говорили о моих товарищах, но ни слова не было сказано обо мне. Я заполню этот пробел, ибо моя сегодняшняя религиозная позиция является следствием одного случая, который произошёл ещё в моём детстве. Я происхожу из старинной, богатой дворянской семьи; мой отец, который был военным инженером во времена царствования Николая I, научил меня любить и уважать всех людей. Когда мне было 12 лет, я был отчаянным бездельником. Однажды я нагрубил сторожу нашего дома и назвал его дураком. Когда мой отец узнал об этом, то послал за мной. Когда я вошёл в его кабинет, старый сторож сидел напротив отца, а отец сказал: “Встань на колени, поцелуй его руку и попроси у него прощения”, что я и сделал. Этот случай оказал огромное влияние на всю мою дальнейшую жизнь. Если бы судьи были христианами, я бы сказал им, что Бог воспользовался этим случаем, чтобы призвать меня к священническому служению и научить меня любви к бедным”.
О. Кшиштоф Пожарский CCG

Антоний Малецкий

По мере развития Санкт-Петербурга росло социальное расслоение общества, что породило возникновение большого количества нищих, беспризорных и неграмотных детей Все люди доброй воли сосредоточились вокруг построенного в 1782 году костела св.Екатерины, который был польским центром благотворительности в Петербурге того времени.
Общественная инициатива привела к созданию 10 января 1884 Римско-католического Благотворительного Общества. Члены общества разделялись на почетных и действительных, первые платили одноразово взносы не менее 100, вторые не менее 10 рублей. С согласия местных властей общество заботилось о малоимущих. Создано было много: 2 приюта для мальчиков, приюты для младенцев, приют для девочек с обучением швейному делу, ремесленные артели, кружки помощи учащейся молодежи, дешевая столовая, хоспис для стариков, а также комитеты: медицинской помощи, по трудоуcтройству, помощи студентам, бесплатная юридическая консультация.
Существовал также дамский комитет, занимающийся организацией балов, концертов, театральных любительских представлений, доход с которых шел на благотворительные цели. На этих мероприятиях присутствовали сливки Петербургского общества.
На рубеже 19 и 20 веков ксендз Антоний Малецкий образовал несколько учебно-воспитательных учреждений.
Он считал, что у каждого ребенка должен быть свой дом. Детям, оставшимся без родителей, крова и средств к существованию, Малецкий отдавал всю свою любовь, тепло души, время и силы. Ради этих детей он не стеснялся просить деньги у сильных мира сего.
По его инициативе были образованы мастерские столярного, переплетного, слесарного и кузнечного дела, в которых можно было получить диплом подмастерья, а четырехклассное образование считалось обязательным. Особо одаренные дети продолжали учебу в гимназии св.Екатерины.
В 1907 году Малецкий образовал первую и единственную в целой Империи гимназию с преподаванием на польском языке. Младшие и ослабленные дети воспитывались в Луге, в специальном оздоровительном заведении. На его учреждение Владислав Бильски пожертвовал 40 тысяч рублей.
Богатые петербургские поляки соревновались в щедрости во взносах на благотворительные цели. Например, сын Станислава Кербедзя Михаил передал Обществу 165 тысяч рублей. На эту сумму на улице Кирилловской 19 был построен современный многоэтажный дом, в котором разместился приют.
Общество содержало также высшее учебное заведение – Римско-католическую Духовную Академию.
Кроме Римско-католического Благотворительного Общества в Петербурге работала благотворительная организация всероссийского масштаба – Общество Помощи Жертвам Войны